Впереди всех и по количеству и по разнообразию изготовляемых из него предметов стоит, конечно, лиственничное дерево. Это тяжелое, плотное, твердое дерево, здесь самое дешевое. Все громоздкие, не боящиеся расколки предметы изготовляются из него. Из него приготовляют также предметы, требующие значительной упругости, как-то: луки к самострелам, вилы, рукоятки грабель, оси к телегам, шесты двухлопаточных весел, оглобли к саням, коромысла к ловушкам (на зайцев), рукоятки кос-литовок и т.п. Из старых лиственничных пней делают: ступки, кэли для толчения древесной заболони, хлебных колосьев; бочки для тары, касас; огромные воронкообразные щиты для обивания снопов; корыта, лотки — вообще все, что при больших размерах требует выделки из одного куска. Из лиственничных древесных наплывов, ур, делают громадные,1\2 и 3 /4 аршина в диаметре, чашки и тарелки. На севере доски и все, что приготовляется из них, столы, стулья, ящики, лодки и т.п., делается исключительно из лиственницы. На юге, там, где есть сосна, последняя, благодаря своей легкости, мягкости в обработке и меньшей колкости, вытеснила лиственницу из дощатого производства. Там даже двери, полки и внутренние в избах перегородки нередко делаются из сосновых досок, что считается своего рода комфортом. Второе место после лиственницы занимает береза. Вся мелкая домашняя посуда: чашки, ложки, кубки, коробочки, ящички и т.п. — делается из березового дерева. Из него также делаются рукоятки к топорам, молоткам, косам-горбушам, приклады к винтовкам, черенки к копьям, рогатинам, ножам. В старину делали легкие охотничьи и военные луки и стрелы. Все, что требует большей стойкости и пластичности материала, делается якутами из этого дерева. Все выгнутое, коленчатое, подвергающееся частым сотрясениям и ударам — березовое. Седельные луки, колесные я и ступицы, полозья и копылья у нарт и саней обязательно березовые. Якуты, живущие у границ леса, где дерево это плохого качества, пят за привозные с юга полозья от 3 до 5 рублей, а за части седла — до 10 рублей серебром. Все, что должно отличаться тонкостью отделки, быть фигурно изваяно, покрыто рисунками и узорами, непременно березовое. Береза считается барыней-деревом, а его "щетка" (известная уродливость корневища) высшим по красоте образцом древесного материала. Из "щетки" якуты выделывают довольно изящные табакерки, женские рабочие коробки, ящики для хранения чая, черенки к ножам, трубочки и т.п. Она, особенно сырая, легко обрабатывается, и слои ее, темные и светлые, сочетаются иногда в действительно прекрасные узоры. Из нее не делают только никогда посуды для жидкостей.
Из других сортов дерева значительным употреблением пользуется тальник. Тонкие молодые его побеги служат всюду как связки, точь-в-точь как в Европе. Из них плетут также корзины и верши. Из толстых загибают крупные связи для саней и телег, гнут дуги, гнут стулья, делают обручи на бочки и т.п. Дерево тополя, осины, ольхи, пихты, кедра и др., здесь растущих, употребляется на поделки якутами только случайно. Из двух первых на севере, на Колыме, Оленеке, Анабаре, Пясине и Хатанге делают небольшие лодочки-стружки. На Лене, Алдане, Яне, Алазее я таких стружков не видел, хотя тополь там растет. Приемы обработки дерева у якутов самые простые. Главные инструменты: топор, сюгё, нож, бысах, и сверло, бюргес. В последнее время к ним прибавились: простой полукруглый струг, пила и толстое долото. На севере, где большую часть домашней посуды выделывают дома, вся она изготовлена при помощи только этих незатейливых инструментов. На юге, где ремесла более обособленны, столяр кроме того обыкновенно обладает пилой широкой и узкой, рубанками, коловоротом, стамесками, долотами, даже иногда — рашпилем. Но всюду топор играет первую роль. Топором якуты владеют мастерски, и плотники они отличные. Большинство церквей в Якутском округе и почти все дома в городе Якутске выстроены якутскими плотниками. При плотничьей работе они употребляют те же приемы, тот же рай-циркуль для притесывания, ту же смоленую веревку, отвес, угольник и линейку, что и русские. Руководящего плотничьей артелью старшего плотника зовут по-русски — "уставщик". Но главные их инструменты, топоры и ножи, удержали старинную форму. Весят они от двух до четырех фунтов, не больше, и стоят от 50 коп. до 1 рубля. Тешут якуты ими гладко, чисто и быстро; даже мелкие вещицы они охотно обделывают топором. За неимением больших продольных пил якуты редко также пилят доски; чаще они их вытесывают по одной или по две из одного толстого бревна, расколов его надвое. Для этого они выбирают отборные деревья с прямыми нескрученными слоями, называемые кильмас. Я видел довольно длинные доски в палец толщиной, вытесанные совершенно гладко и равномерно. Такая доска стоит от 25 до 40 коп. Шириной она обыкновенно в 6. Соединяют их якуты в большие плоскости при помощи шпонок и клея. Шипы и пазы якутам мало известны. Сбив и склеив доски, ровняют и подтесывают их острым топором. Когда желают таким большим плоскостям придать известную гладкость, то за неимением струга и рубанка слегка выгибают толстый, слабо каленный якутский нож и двумя руками строгают неровности тонкой стружкой, сильно прижимая ладони к доскам. Тот же более выгнутый нож служит для выбирания и выглаживания углублений в плоской посуде.
Для выделывания более глубокой посуды, чашек и кубков, употребляется опять тот же нож, только на этот раз выгнута не середина его, а конец. У кустарей есть, впрочем, для таких поделок особые разнообразно выгнутые стальные лезвия. Тот же нож сплошь да рядом употребляется вместо сверла, вместо внутренней пилы, вместо художественного резца. После топора он чаще всего появляется в руках якутского кустаря. Они не жалеют денег и охотно платят рубль и полтора за сносный, острый клинок. Остальные якутские инструменты, рубанки, струги, сверла, долота, стамески и т.п. той же формы, что и русские, и названия носят русские. Обыкновенно они самодельные и плохого достоинства. С помощью этих инструментов якуты выделывают свою мебель, простую и узорчатую: столы круглые (якутские) и четырехугольные, шкафы, стулья, ящики. Какой была вся эта мебель до XVII столетия, до пришествия русских, неизвестно; теперь она носит следы сильного русского влияния и зовется по-русски. Крепят бока ящиков и коробок (доски) якуты различно. Скрепление "на замок" им известно, но считают его русским; предпочитают скреплять на деревянные гвозди и клей, а еще охотнее связывают ремешками, волосяными веревками, талинками или гибкими древесными корнями. Бондарного искусства якуты до недавнего времени совсем не знали. Всю посуду, сделанную из клепок и связанную обручами, они называют по-русски: ухат (ушат), бедро (ведро), пляхы (фляга) и т.д. Старинные бочки для тары, касас, они делали и теперь еще во многих местностях делают из лиственничных дуплистых пней. Для этого они спиливают их, выравнивают внутри, выжигая и выстругивая, а затем вставляют дно. Иногда выжигают пень еще на корню, чтобы увеличить его отверстие и облегчить срубание. Обручей якуты, по-видимому, не знали. На треснувших касасах я часто видел скрученный с помощью палки ремень. Бондарное искусство распространено пока только среди подгородных якутов. Такой же прием выделки стенок из одного куска и вставного отдельно дна я часто встречал и в мелкой якутской посуде: в маленьких ведерках для сохранения сливок, в больших узорчатых ведрах, в которых подают кумыс женщинам, а также табакерках и коробках, выделываемых из березовой "щетки". Якутские деревянные чашки, кубки для кумыса выделываются всегда из одного, хорошо просушенного, цельного куска березы. Судя по украшениям, умение приготовлять эту посуду нисходит у якутов к глубокой древности. Вся она сделана от руки. О токарных станках у якутов, даже о том грубом подобии их, которое встречается у наших деревенских колесников, я никогда не слышал и не видел их. Деревянные изделия якуты охотно красят, но не полируют и не покрывают лаком.
Единственное исключение представляет, пожалуй, кумысная деревянная посуда, которую ежегодно, складывая в амбары дои хранения на зиму, смазывают сверху густо сливками или маслом, что, по мнению якутов, предохраняет ее от растрескивания. Действительно, жир, впитываясь в дерево, уменьшает его чувствительность к влажности и делает сосуд прочнее, тверже, вместе с тем глаже становится его поверхность; это-то и нравится якутам. Из крупных деревянных предметов якутская лодка, сани и телега носят в своей форме и работе столько следов разнообразных позднейших влияний, что первоначальный их вид и посторонние на них наслоения чрезвычайно трудно проследить. Все они — недавние якутские приобретения. Телега во многих местах до сих пор им неизвестна. Колымским якутам мне с трудом удалось разъяснить идею колеса, и они не находили никакой разницы в передвижении по земле на телеге и санях, на которых они возят тяжести и летом. Даже сани в этих отдаленных северных местностях мало употребляются якутами, да и то исключительно для собачьей и оленьей езды. Употребление хомута и дуги им неизвестно, и когда, изредка, для проезжих чиновников, им приходится запрягать лошадей, то впрягают их в те же оленьи нарты, при помощи той же оленьей лямки, задевая ее за седло. Тогда на эту лошадь или на другую, впереди нее, садится верховой ямщик. Понятно, что и лошадь и едущий в санях устают страшно от постоянных подергиваний и встряхиваний. Иногда вместо лямки употребляют оглобли, которые тоже привязывают к седлу. Происхождение бычьих саней и бычьей упряжи не так ясно. Предания насчет этого я не нашел. Это до того грубый и первобытный прибор, что, пожалуй, начало его можно искать в тех двух лесинах с загнутыми вверх корнями, соединенных поперечным толстым бруском, в которые впрягают, точно в оглобли, быка и на которых до сих пор возят якуты из лесу матерые бревна строевого леса.
Бычье ярмо состоит из двух совершенно одинаковых частей: верхней — ара, и нижней — булгали. Они гладко выструганы, выгнуты и соединены между собой и с оглоблями с помощью ремней, продетых в сделанные на концах дырки. Ара прикреплена наглухо, а один конец булгали, обыкновенно левый, может скользить свободно на петле по оглобле. Ярма якутские совершенно похожи на бурятские и на монгольские. Якутские сани формой, размером, работой совершенно схожи с русскими дровнями; служат они исключительно для возки тяжестей: сена, дров, причем вожак садится верхом на быка. Даже когда они пустые, едущий предпочитает сидеть верхом. Употребление длинных вожжей в бычьей упряжи не привилось, и идея вожжей по происхождению у якутов русская, о чем свидетельствуют и предание, и название бодзи. Сено в старину не приходилось возить, а лес на топливо возили якуты, по всей вероятности заарканив лесину за седло лошади, как и теперь возят его на близкие расстояния в дороге в случае необходимости. Впрочем, Георги говорит о том, что якуты возят свои вещи "на небольших узких санях, в которые впрягают рогатый скот". Кстати укажу, что в олонго на санях ездят только злые, дьявольские богатыри, что упряжь, хомут, ярмо, оглобли употребляют преимущественно враждебные герою-якуту злые герои, которые, по всем данным, иностранцы. Якутские герои и героини всегда ездят верхом на лошадях и возят свои богатства вьюками. Оно так и было в действительности. Как кочевой, наезднический народ, якуты седло научились приготовлять раньше других перевозочных средств. Якутское седло, как вьючное, так и верховое, сделано все почти из дерева. Вьючное состоит из двух дощечек, соединенных на концах небольшими деревянными дугами. Посередине к этим основным доскам прикреплен крестик, за выступающие плечи которого закладывают уши вьюков. Под седло и под тяжести на спину и бока лошади подкладывают толстый потник. Седло верховое по конструкции очень похоже на вьючное. Основание составляют также две параллельные дощечки, слегка выгнутые и наклоненные друг к другу под углом, подобно краям корыта, лишенного дна и боков. На концах они соединены дугами, но дуги эти, толстые, высокие, соответственно вырезанные и приспособленные, образуют высокую азиатскую луку и не менее высокую спинку. От луки к спинке, в пустоте, оставшейся между описанной выше деревянной рамой, натянут ремень сиденья. На верх седла кладется подушка. К кольцам, вбитым в передние концы параллельных дощечек, прикрепляются стремена, а дальше за ними три подпруги. Стремена нередко деревянные, с ободом из тальника, загнутого и заложенного концами в отверстия стременной плашки; все части седла скреплены с помощью ремней, что обеспечивает большую упругость и большее сопротивление на излом.
Якутское верховое седло, как было сказано выше, близко подходит к якутскому вьючному седлу, которое в свою очередь в идее родственно с деревянной рамой, употребляемой якутскими пешеходами для носки грузов: это тонкие дощечки, способствующие разложению давления тяжести более равномерно по всей спине. Только у седла дуги по понятным причинам кривые. Якутское седло, особенно старинное, представляет по типу менее усовершенствованный прибор, чем, например, монгольское или бурятское. Оно тяжелее последних, лука его выше и грубее, скакать и прыгать через препятствия в нем неудобно, зато оно крепко сидит на лошади и, благодаря его высоте, длине и ширине его основания, на нем сидеть удобно и на него под ездока можно грузить много. У европейцев широта якутской луки, пока они к ней привыкнут, вызывает сильную боль в бедрах и паху. Спина и ноги мало устают в якутском седле даже при дальних поездках. Остальные части якутской верховой и вьючной сбруи делаются из волоса, кожи и сухой травы. Перейдем к описанию обработки этих материалов. Кожу на всякие поделки якуты употребляют преимущественно коровью и кобылью. Замши из этих кож якуты не приготовляют, хотя такого рода выделка имеет у них особое название сары, и крытый замшей кафтан зовется сары сон.В настоящее время замшу они покупают у тунгусов или выделывают сами исключительно из оленьей кожи. Приемы ее выделки усвоены ими, по-видимому, у тех же тунгусов и юкагиров, у которых они позаимствовали и северного оленя. Инструменты и приемы для выделки кожи всюду тождественны. При выделке якуты прежде всего очищают ее от волоса. Волос преимущественно бреют или сдирают вместе с эпидермой насухо при помощи разной формы скребков. На севере я видел, что для разрыхления и очищения кожи от шерсти ее слегка смачивали водой, затем смазывали испортившимися рыбьими внутренностями и клали надолго в теплое место, свернувши в комок шерстью внутрь. Через два дня шерсть свободно слезала. Удаливши волос, принимаются за мятье. Для этого сухую кожу проминают сначала в руках или при помощи деревянных станков, колотушек, очень схожих с употребляющимися в России для мытья и трепания конопли. Затем кожу со стороны мездры смазывают маслом, сливками или сажей, смотря по качеству требуемого материала. Для худших сортов ограничиваются сорой, без которой на юге не обходится никакая выделка. Иногда к соре добавляют немного муки. Если требуется мягкость, то кожу проминают вторично с коровьим маслом, сливками или скотским мозгом.
На севере рыбий жир и рыбья печень заменяют масло. Видел я также на севере, что тонкую выделанную кожу, предназначенную на верхнее платье, дымили. Для этого из нескольких кож строят маленькую палаточку и разводят в ней из сырого смолистого дерева слабо тлеющий огонь. Такая кожа приобретает красивый оливковый цвет и не так поддается влиянию сырости. Красят якуты кожу охрой, белой глиной, юронг буор, и разными растительными красками в цвета: черный, оранжевый, коричневый, желтый, белый. Кожи, на которых волос должен остаться нетронутым, мнут таким же образом, употребляя те же приемы смягчения и разрыхления. Я не знаю, чтобы якуты дубили кожу, хотя прекрасных дубильных материалов, как сосновая ивовая кора, у них под руками много. Только косвенно, при употреблении отвара ольховых шишек или тальниковой коры как красок, некоторые кожи дубятся ими с поверхности — в очень, впрочем, слабой степени. Для выделки ремней кожу, еще сырую, разрезают на узенькую длинную ленту и, если веревка должна быть двойная, тут же скручивают и сушат. Затем мнут ее при помощи прибора, состоящего из тяжелого деревянного болвана и палки с двумя отверстиями. Ремень продевается несколько раз сквозь отверстия посередине палки и в ухо болвана; затем всю связку подвешивают к потолку. Болван оттягивает ее книзу, и во время передвижения палки он же заставляет ремни равномерно скручиваться и раскручиваться. Острые края отверстий, скользя по ней, проминают веревку. Кроме платья, обуви, ремней, из кожи выделывают части русской упряжной сбруи, а также седельные подушки, седельные фартуки и чепраки, дорожные сумки, уздечки, оброти, подпруги, плетки и пр. Тонко изрезанная кожа употребляется во всевозможные связки. Наконец, из нее выделывают старинную дорожную посуду — симир. Самый крупный образец этого рода представляет "кумысный мешок". Это кожаный бурдюк, плоский, призматический, суживающийся кверху и оканчивающийся совсем узким горлышком. В горлышко это, дома вставляют деревянную изящно вырезанную втулку, халя. В дороге мешок замыкают с помощью двух связанных на обоих концах палочек — тылба. Точь-в-точь такие же, только поменьше размером, мешки употребляются якутами летом для перевозки вьюками жидкостей, молока, соры, сливок, а также масла, которое легко на солнце тает и подвергается порче. Маленькие мешочки называют уменьшительным именем — симирчах. Некогда они были в большом употреблении, но теперь мало-помалу вытесняются менее удобными, но более дешевыми русскими деревянными фляжками. Кожу для симиров берут преимущественно кобылью, ее не мнут, а только очищают от волос, пропитывают маслом или кобыльим жиром и сильно коптят в дыму. Эта кожа не промокает. Она идет на приготовление больших кумысных круглых чанов, холлогос, а также небольших при производстве кумыса употребляющихся ведер и подойников, турсук, симир исит. Остальная молочная посуда у якутов вся без исключения берестяная. Работа и форма этой посуды ничем почти не отличается от русской берестяной посуды. Производство ее мало-помалу выделяется в кустарный промысел для тех мест, где привольнее растет береза.
Раньше уметь ее шить были обязаны все женщины, но теперь на юге многие забыли соответственное приготовление бересты и не умеют прочно и хорошо ее закреплять. Якутская берестяная посуда далеко не так изящна, как, например, тунгусская или мангутская, иногда сплошь покрытая тиснеными узорами, вышитая бисером и выкрашенная в разнообразные цвета. Способ скрепления краев тоже различный у этих народов; тунгусы и мангуты предпочитают соединять березовую кору на замок, подобно нашим белорусам; если они сшивают ее, то шов обыкновенно запрятан, он некрасив, за нитки служат сухожилия северного оленя. Якута сшивают бересту бечевками из конского волоса; шов чаще всего крестообразный, составляет главное и чуть ли не единственное украшение посуды; мастера стараются, чтобы он был ровный и чтобы белые и черные цвета волосяных бечевок приятно в нем сочетались. Из бересты шьют и мелкую посуду: табакерки, коробочки... и огромные, холлогосы, вмещающие по нескольку ведер жидкости. Бересту, как было говорено выше, употребляли раньше на крышку урас, на лодки, на обертывали тела и подстилку для трупов, на чехлы к лукам, копьям, на колчаны, даже на надставки к котлам; вообще, употребление ее, по-видимому, было обширнее; теперь, с усовершенствованием инструментов, обособлением ремесел и возрастанием торговли, ее вытесняет более прочная деревянная посуда, заменяет ткань, железо, медь. Кора других деревьев употребляется только как красильное вещество, да еще кора тополя, как подмесь к табаку. Исключение составляет лиственничная кора. Ее корою кроют крыши домов, выкладывают неглубокие погреба, ее употребляют на постройку лесных и рыбачьих шалашей и выделку грубых коробок под уголь, древесные стружки и т.п.
